Шатов и ударил-то по-особенному, вовсе не так, как обыкновенно принято давать пощечины (если только можно так выразиться), не ладонью, а всем кулаком, а кулак у него был большой, веский, костлявый, с рыжим пухом и с веснушками. Если б
удар пришелся по носу, то раздробил бы нос. Но пришелся он по щеке, задев левый край губы и верхних зубов, из которых тотчас же потекла кровь.
Я боролся с Гезом. Видя, что я заступился, женщина вывернулась и отбежала за мою спину. Изогнувшись, Гез отчаянным усилием вырвал от меня свою руку. Он был в слепом бешенстве. Дрожали его плечи, руки; тряслось и кривилось лицо. Он размахнулся:
удар пришелся мне по локтю левой руки, которой я прикрыл голову. Тогда, с искренним сожалением о невозможности сохранять далее мирную позицию, я измерил расстояние и нанес ему прямой удар в рот, после чего Гез грохнулся во весь рост, стукнув затылком.
Неточные совпадения
Но если бы
удары продолжались чаще и сильнее, то корпус тяжело нагруженного и вооруженного фрегата, конечно, мог бы раздаться и рангоут, то есть верхние части мачт и реи, полететь вниз. А так как эти деревья, кажущиеся снизу лучинками, весят которое двадцать, которое десять пудов, — то всем нам
приходилось тоскливо стоять внизу и ожидать, на кого они упадут.
Но взмахи хвоста были так порывисты, что попасть в голову было трудно и
удары все
приходились по спине, а это ей, по-видимому, нипочем.
«Узнала!» подумал он. И Нехлюдов как бы сжался, ожидая
удара. Но она не узнала. Она спокойно вздохнула и опять стала смотреть на председателя. Нехлюдов вздохнул тоже. «Ах, скорее бы», думал он. Он испытывал теперь чувство, подобное тому, которое испытывал на охоте, когда
приходилось добивать раненую птицу: и гадко, и жалко, и досадно. Недобитая птица бьется в ягдташе: и противно, и жалко, и хочется поскорее добить и забыть.
В чаще, где ничего не видно, направление
приходится брать по звуку, например по звону колокольчика,
ударам палки о дерево, окрикам, свисткам и т.д.
Фортунку я уже не застал, а вот воланы не перевелись. Вместо прежних крепостников появились новые богатые купеческие «саврасы без узды», которые старались подражать бывшим крепостникам в том, что было им по уму и по силам. Вот и
пришлось лихачам опять воланы набивать ватой, только вдвое потолще, так как
удар сапога бутылками тяжелее барских заграничных ботинок и козловых сапог от Пироне.
Ивану пошел всего двадцатый год, когда этот неожиданный
удар — мы говорим о браке княжны, не об ее смерти — над ним разразился; он не захотел остаться в теткином доме, где он из богатого наследника внезапно превратился в приживальщика; в Петербурге общество, в котором он вырос, перед ним закрылось; к службе с низких чинов, трудной и темной, он чувствовал отвращение (все это происходило в самом начале царствования императора Александра);
пришлось ему, поневоле, вернуться в деревню, к отцу.
«Вот, — думал князь, отбивая
удары, —
придется живот положить, не спася царевича! Кабы дал бог хоть с полчаса подержаться, авось подоспела бы откуда-нибудь подмога!»
Подстеречь этот
удар, сознать его приближение очень трудно;
приходится просто и безмолвно покориться ему, ибо это тот самый
удар, который недавнего бодрого человека мгновенно и безапелляционно превращает в развалину.
Много лет существовал он одною игрой, но с каждым годом ему труднее и труднее
приходилось добывать рубли концом кия, потому что его игру узнали всюду и брали с него так много вперед, что только нужда заставляла его менять свой блестящий «капитанский»
удар на иезуитские штуки.
Кончилось все громовым
ударом, и не только тех слов, которые бы разрешили нашу тайну, даже обычных предсмертных прощаний мне не
пришлось услышать от моей матушки!
Иоле знал, что y Танасио не может быть легко на сердце. Ведь дома y брата осталась любимая жена Милена и четверо мал мала меньше ребят, его, Иолиных, племянников и племянниц. A ведь, Бог знает, что ожидало их отряд впереди… Бог знает, сколько пройдет еще времени, пока подоспеет к ним на помощь сербское войско. И как долго
придется принимать своей грудью
удары многочисленного врага!
Он не понимал, для чего он это делает, но почувствовал большое удовольствие оттого, что
удар кулака
пришелся как раз по лицу и что человек солидный, положительный, семейный, набожный и знающий себе цену покачнулся, подпрыгнул, как мячик, и сел на табурет.
Императрица играла в бильярд с Мариорицей, которую сама учила этому искусству, чтобы иметь во всякое время свою домашнюю партию. Княжне Лелемико
приходилось играть; но при имени Волынского она вспыхнула, побледнела и задрожала. Шары двоились в глазах ее, бильярд ходил кругом. Можно догадаться, каков был
удар.
Но когда ежечасно и ежеминутно
приходится ожидать, что вместо счастья, о котором мечтает человек, его постигнет
удар, и не знает, к тому же, определенно, действительно ли он разразится над его головой, или туча пройдет стороной и небесный свод над ним сделается и ясен и светел, — действительно невыносимо.
Прошло томительных полчаса, пока наконец, после неимоверных усилий и множества проб всевозможных отмычек, тяжелый замок был отперт. Но он так заржавел в петле, на которой был надет железный болт, что его
пришлось выбивать молотком. Этим же молотком
пришлось расшатывать болт.
Удары молотка звучно раздавались по княжескому парку и отдавались гулким эхом внутри беседки.
Недолго князю Ивану Андреевичу
пришлось быть счастливым с героиней-княгиней. Рождение дочери, княжны Варвары, стоило жизни матери. Князь Иван Андреевич был совершенно убит обрушившимся на него
ударом. Около года он ни с кем ничего не говорил и казался совершенно сумасшедшим.